Выходец из семьи двух магов, Кортни знакома с двумя «мирами»: отец её родился в семье магглов и открыл для себя магическую школу лишь по факту прилетевшей совы; мать была полукровкой, с раннего детства ожидавшей письмо с приглашением. Оба считали вполне естественным, что ребёнок должен уметь чувствовать себя на месте в обоих сферах общества Англии, в которой жила семья мамы столько, сколько знала та своё генеалогическое древо. Корни же отца уходили далеко в американскую историю и терялись чуть ли не среди аборигенов, но об этом повествовали лишь семейные легенды, доказательств которым не находилось. Впрочем, это было недостаточно, чтобы удержать его от переезда к своей любимой – ещё до рождения первой дочери.
Синтия, старшая сестра Кортни, вовсе не была обделена способностями, и уехала учиться магии на целых пять лет раньше из-за разницы в возрасте, заставляя младшую изнывать от ожидания и восторга. Мантия, палочка, котлы, учебники – всё это казалось таким недосягаемым и далёким… Но оставалось только терпеть, и это у Кортни получалось неплохо. Ребёнком она росла спокойным и послушным, чем радовала родителей, безмерно радующихся не доставляющей проблем по сравнению с взбалмошной Синтией девочке. Чертёнок и ангелочек – так называли сестёр, и даже на всякие домашние праздники они старались наряжаться так же. Их дружбе, впрочем, такие «роли» не мешали – девочки даже ходили вместе на занятия по танцам, правда, недолго, потому что Синтию забрали в магическую школу, а одна Кортни никуда ходить не хотела. Без сестры было грустно и немного страшно, ведь – вдруг она не сможет стать магом?.. Поэтому, когда она случайно заставила только что посаженное в горшок растение превратиться из семечка в побег за несколько секунд, это стало поводом для неописуемой радости, и сомнений в её будущем поступлении уже не было.
Впрочем, проишествия этим не ограничились: Консал всегда было сложно довести до бешенства – даже в злости она с детства умудрялась себя контролировать, - и происходило это до 11-летия всего три раза. Точно эту цифру родители помнят потому, что каждое проявление ярости сопровождалось магией Земли, которая хоть и проявилась не первая, но оказалась по сравнению с магией Природы доминирующей способностью. В первый раз дело обошлось – трещина возникла на природе, но во второй раз Консалы чинили пол, а в третий обидчик оказался провалившимся по колено в землю из-за неожиданно возникших зыбучих песков.
11-летие стало особенным праздником – ровно в день своего рождения Консал получила письмо с совой, которое было встречено с чистым восторгом, стократно перечитано и впоследствии сохранено на память. А дальше закрутилась стандартная, но такая запоминающаяся и прекрасная цепочка событий – походы за покупками, попытки самостоятельно понять что-то из первых учебников, бесконечные сборы… Затем школа – обучение было трудным, но упорство Консал было сильнее, и учёба шла либо на высшие, либо близкие к ним оценки, особенно по любимым предметам – Заклинаниям и Стихийной магии. Вплоть до шестого курса, который она закончила не сразу. Где-то в середине учебного года Кортни сначала попала в больничное крыло – отвели её туда соседки по спальне из-за того, что волшебница начала кричать во сне каждую ночь – почти неделю подряд. А из больничного крыла её забрали домой через несколько дней. И подружки из школы узнали о происходящем только по пришествии совы от Консал о том, что временно учиться она не сможет: ей подобрали личного учителя. Шамана.
Крики по ночам оказались только одним из симптомов: Кортни очень мало ела, заметно похудев, и постоянно слышала какие-то голоса, но попросту списывала это на усталость и нервное напряжение; к тому же, она постоянно бывала в людных местах и не обращала внимания на шум. А когда поняла, что голоса периодически зовут её по имени, - стало страшно. Но ничего больше она не могла разобрать, не зная языка, который звучал сначала около трёх недель шёпотом на грани сознания; потом усиливался с каждым днём, становясь всё громче и громче, пока не превратился в вопли в её ушах каждую ночь, сопровождаясь совершенно фантастическими снами, которых у неё не было прежде; очень часто в них фигурировала пума, то сопровождающая девушку, то пытающаяся её разорвать, то и вовсе в процессе поедания волшебницы. Но рассказывать об этом всём Кортни никому не стала из-за желания закончить школу, боясь, что её заберут на лечение и учёба пострадает. Правда, в итоге так и произошло.
Задействовав все имеющиеся средства и потянув за все располагаемые ниточки связей, родственных и не очень, семья Консал всё-таки умудрилась в считаные дни найти учителя для младшей. Им оказался Квамис, прямой потомок североамериканских индейцев, как он утверждал сам. Впрочем, вне зависимости от его настоящего происхождения, он был достаточно умелым и опытным шаманом, что подтверждали рекомендации от уважаемых источников. Только вот Кортни он почему-то упорно не нравился, но это была несущественная деталь. В конце концов, багаж его знаний оказался действительно огромным – и он начал с того, что рассказал об основах, а также объяснив, что преследуют её духи предков по отцу – шаманов, которые в последний раз появлялись в роду очень давно, поэтому и язык обращения оказался непонятным. Немного необычный случай, но и только. Далее шли рассказы о Верхнем и Нижнем мирах и будущем выборе, о духах, о техниках транса… О том, что пума была духом-образом её много-раз-пра-бабушки, сильнейшей шаманкой в роду, и посредством снов пыталась привести Кортни к мысли, что той придётся взять на себя ответственность бытия первой шаманкой рода после прошедших столетий.
Всё это больше напоминало бабушкины сказки; вся серьёзность и масштабность действия была осознана Кортни только во время подготовки к обряду инициации. Да и сам обряд девушка очень не любит вспоминать, ибо за неделю, проведённую в практически предсмертной коме благодаря отравляющим травам, её мир перевернулся полностью. Что происходило с ней самой, она помнит достаточно плохо, лишь общую картину: путешествие по неведомым прежде мирам в компании Бабушки Пумы и ещё нескольких предков, неизменно представавших в образе животных. Сама Кортни была то человеком, то тоже обращалась в пуму, то ей казалось, что она вот-вот растворится и исчезнет в чужеродном пространстве, то снова ощущала физическое тело без возможности им управлять; побывала она в качестве духа и в своём мире, получив что-то вроде экскурсии по священным местам Америки; спустя неделю земного времени путешествие закончилось, вернув ощущение тяжести и адской боли во всём теле. Ощутив её во всей полноте и невольно закричав в голос, Консал тем самым обозначила своё второе рождение.
После непродолжительного восстановления началось обучение. Попытки общения с духами давались ей очень тяжело; привыкание к новому стилю творения волшебства отняло очень много времени, настолько было всё непривычно. Квамис хоть и был великолепным шаманом, учителем оказался нетерпеливым и требовательным; про таких говорят «его слишком много»; а излишний шум Кортни не любила и терпела постоянные окрики и тычки со скрипом зубов. Ничего удивительного, что расставание с первым учителем принесло некоторое облегчение. В школе, к сожалению, нужного учителя не нашлось, поэтому прогресс остановился на некоторое время. Но, благодаря самостоятельным попыткам шаманить (что в полной тишине оказалось несколько легче), хуже тоже не стало. В частности, прогулки по выходным по лесу в поисках лечебных трав помогали как в успокоении и восстановлении нервов, так и в обучении умению слышать: шёпот вьющихся вокруг мелких духов подсказывал нужные растения и настраивал на умение чувствовать вокруг самих, собственно, духов. Консал уже уверенно просила их о помощи в вопросах исцеления порезов, синяков и прочей мелочи; изредка тренировалась впадать в слабый, ещё не полноценный транс, чтобы послушать далёкую бабушку, которая оказалась словоохотливой. Впрочем, понять давно забытое людьми наречие не представлялось возможным, но и не надо было. Если бабушке нужно было показать что-то для неё важное, Кортни посещали слабые зрительные видения с неизменной пумой; но такое происходило редко. В основном это были, как она понимала, отдельные картинки Нижнего мира.
Особенных успехов Кортни на поприще шаманизма не достигла – однако, научилась сносно обуздывать приступы истерики и депрессии, которых у неё раньше практически никогда не проявлялось в силу флегматичного характера. Можно сказать, что она более устойчива психически, чем средний шаман её уровня; психозы развились исключительно в синдром навязчивых состояний, который вполне незаметен для окружающих, но, к сожалению, медленно прогрессирует. Тем не менее, ради этого пришлось пожертвовать и знаниями, и силой, которая могла бы развиться за время обучения. Кортни ещё не знает почти ничего из практических навыков. Но собственная стабильность была важнее чего бы то ни было.
Таким образом, Консал вернулась в школу на уже следующий год, успешно её закончила, - и решила не терять времени, выбрав «Серебряный дракон» в качестве следующей ступени обучения. Только специализация Шамана, к сожалению, была указана не из-за желания быть, собственно, шаманом, а скорее как попытка обуздать себя и талант, который точнее стоило бы назвать «проклятием».
В течение учёбы в Академии Кортни пережила множество событий, но осталась верной себе. Тем не менее, скала неприятия шаманизма понемногу трескается, уступая место использованию своей силы и её развитию. Кроме того, обрела людей, которых с некоторой натяжкой может назвать друзьями, пусть и находит невозможным открыться им полностью.